Она не понимала, что сказанное Рахимом было более нежели правдой. Ей казалось, что так обычно говорят и поступают с детьми. Неудовлетворенность их отношениями раздражала ее. Луиза боготворила Рахима, человека, который, сдерживая свои порывы, тем не менее, завоевал ее сердце. Ей хотелось немедленно, во что бы то ни стало пробить его броню. Или покинуть Рахима навсегда.

— Судя по всему, ты видишь во мне маленькую девочку, которую надо пеленать и кормить с ложечки! — язвительно сказала она. — Не важно, что мне двадцать три года, что я закончила университет. В твоих глазах я по-прежнему остаюсь глупым двенадцатилетним ребенком.

При этих словах Рахим соскочил со стола и несколько напрягся, что принесло ей явное удовольствие. Луизе хотелось выяснить, что же он испытывает к ней на самом деле. Она вдруг вспомнила, как хорош, как неотразим бывал он на пляже, — смуглый, мускулистый, с блестящей бронзовой кожей и безупречной фигурой. Безумная идея спровоцировать его на действия, любые действия, влекущие за собой тесные соприкосновения, вновь охватила ее.

— Ты ведешь себя инфантильно, Луиза, — натянуто произнес он.

— Неужели? Ты не допускаешь и мысли, что и у меня могут быть чисто женские потребности, чувства и желания! «Не играй с огнем, Луиза», — передразнила она с гримасой. — Стой в стороне и смотри, как играют с Рахимом Эрни и ей подобные дамочки, играют, потому что знают, как это делать, а ты — нет.

Лицо султана потемнело от гнева. Луиза поняла, что ей наконец удалось задеть его за живое. В голове мелькнула мысль, что она ведет себя не совсем честно. Но Луизу захлестывала эйфория, вызванная неудовлетворенностью, возбуждением и мыслью, что она беспомощно движется все дальше по пути, который Рахим сам определил ей.

— А что было в Вашингтоне? Или в Нью-Йорке? — продолжала она. — Ты обращался со мной как с юной дебютанткой, выходящей в свет, оберегал от других мужчин и возможных неловких ситуаций, хлопотал не хуже заботливого папаши.

Рахим плотно сжал губы, и Луиза поняла, что попала в цель. Ободренная успехом, она продолжила обличительную речь:

— Ты даже указывал мне, когда идти спать, и желал спокойной ночи. Я никуда ни разу не вышла одна! Ты не позволил мне завести ни одного друга! Здесь, в Эдинбурге, ты вздохнул с облегчением: наконец-то у тебя появилась взрослая компания — Стивен Харди. А чем заняться мне? Странно, что ты не даешь мне кукол, чтобы я играла в них, пока ты занимаешься серьезными делами!

— Ты закончила нести эту несусветную чушь? — грозно спросил он, сверкая глазами.

«Чушь»... Это слово отрезвило Луизу, и она вздрогнула: обычно только маленькие дети любят молоть всякую чушь. Ей преподали весьма поучительный урок. Значит, для Рахима все это было чепухой... Она глубоко вздохнула, печально взглянула на него и в сердцах произнесла:

— Мне надоела такая жизнь, Рахим! Раз ты относишься ко мне как к несмышленому дитяти, наша сделка считается недействительной. Я ухожу от тебя.

Луиза «бросила ему перчатку». Примет ли он вызов, его дело. Она повернулась и решительно направилась к двери.

— Стой! — раздался громоподобный глас.

— Зачем? — Луиза в отчаянии обернулась. — Мне не нужен еще один отец, их у меня и так целых три. Я давно избавилась от детских представлений о реальной жизни. Не стоит беспокоиться, мне не будет больно. Боюсь, в результате нашего путешествия я превращусь в самую циничную женщину на свете. Я перестану верить даже в дружбу.

Луиза открыла дверь, но, прежде чем она успела переступить порог, Рахим резко захлопнул ее. Опешив от неожиданности, она молча смотрела, как он повернул ключ в замке, и ничего не предпринимала. Осознав последствия его действий, она захлебнулась от ярости.

— Я не буду твоей узницей! — вскричала Луиза и бросилась к закрытому окну. Стремительным движением Рахим успел остановить ее. Луиза, забыв обо всех приличиях, неистово заколотила кулаками в широкую грудь султана, не желая мириться с его превосходством над ней.

— Немедленно успокойся! Возьми себя в руки! — Рахим гpyбo встряхнул ее. Луиза в ужасе уставилась на него. — Тебе нужная полная правда? — хрипло спросил Рахим. Его ноздри раздувались, глаза горели мрачным огнем. — Да, я -мужчина с нормальными мужскими потребностями, и их нельзя порой обернуть в красочную бумажку. Хотя мне это удавалось целых пять с лишним месяцев. Я удивляюсь сам себе. Но, знаешь ли, запасы моего терпения на исходе. Ты готова принять это, Луиза?

Изумленная, она смотрела ему в глаза, а душа ее стремительно наполнялась заглушенными некогда желаниями, чувствами, с которыми она так старалась справиться, терпя поражение за поражением. Новые, неведомые ранее ощущения внезапно наполнили ее тело, которое загорелось странным жаром. Одновременно она чувствовала удивительную слабость. Луиза поняла, что находится в полной власти у этого человека. Что оказывать даже малейшее сопротивление ему ей не под силу. Что она не хочет сопротивляться.

Рахим понял, что с ней происходит, и крепко прижал Луизу к себе. Измученная тайными мыслями о нем, она не попыталась оттолкнуть его и лишь закрыла глаза. Каждая клеточка ее тела трепетала от соприкосновения с ним. Рахим лихорадочно гладил Луизу по груди, плечам, шее, и она все глубже погружалась в бездну страсти. Она видела, как гнев в его глазах сменился ярким, сверкающим, завораживающим блеском. Ее рот приоткрылся, дыхание все учащалось. Луиза заметила, что его лицо приближается к ней. Их губы встретились. Вернее, ее губы покорно приняли его поцелуй, полный желания. Все в ней вибрировало, стремясь слиться с ним воедино. Она снова закрыла глаза. Мягкий, нежный поцелуй становился все жарче. Касания его гибкого и сильного языка разжигали в ней настоящий огонь, неведомый ранее. Влечение и ненасытная жажда любви требовали полного, всепоглощающего утоления. Поцелуя было недостаточно им обоим. Он стал лишь прелюдией к долгожданной близости, обещанием, началом удивительного путешествия к единению, о котором она мечтала так давно. Рахим осторожно, не прерывая поцелуя, прижал ее к двери. Луиза почувствовала его мощную восставшую мужскую плоть, ритмично сокращавшуюся и посылавшую ее телу призывные импульсы. Он быстро и умело снял с нее блузку, скинул с себя рубашку и вновь прильнул к ней. Соприкосновение обнаженных тел вызывало в обоих новую волну возбуждения. Он начал целовать ей грудь, покусывая соски, пока они не набухли и не затвердели. Луиза прогнулась, откинув голову назад, с вожделением впитывая в себя всю энергию и нежность его прикосновений. Ее тело постепенно наполнялось блаженством. Поглаживая ей бедра, Рахим ловко снял с нее трусики.

Его рука скользнула по животу Луизы вниз, к ее девственному лону. Нежные пальцы накрыли его и затем деликатно вторглись внутрь горячей и влажной обители. Луиза закрыла глаза и предалась сладкому безумию, забыв обо всем на свете. Она хотела сейчас только одного — чтобы это длилось вечно. Только когда Рахим поднял ее на руки, Луиза поняла, что они оба полностью раздеты, но это распалило ее еще больше. Рахим бережно положил Луизу на персидский ковер, став перед ней на колени. Увидев его восставшую плоть, Луиза ощутила горячее жжение внутри. Несмотря на смущение, она ясно ощущала жажду утолить влечение там, где ей предуказано быть утоляемой самой природой. Она протянула руки, и Рахим опустился на нее, нежно целуя в губы. Постепенно и очень осторожно он накрыл Луизу всем телом. Она замерла в ожидании. Он ласково обнял ее, и она почувствовала, как его плоть, твердая и пульсирующая, медленно вошла в нее и внезапно резко продвинулась внутрь, в самую глубь тела. Ощущение живой, пульсирующей внутри нее мужской плоти потрясло Луизу. Боль, как укол булавки, пронзила ее. Она вскрикнула, но Рахим не остановился, и боль тут же исчезла, сменившись экстатическим чувством единения их тел. Повинуясь его рукам, Луиза согнула колени, а потом обвила спину Рахима ногами. Она стремилась удержать его в себе и наслаждалась чувством обладания, представляя его своим пленником в бескрайнем океане наслаждения. Как бы в ответ на эти мысли, султан подарил Луизе долгий и страстный поцелуй. Странно, именно поцелуй сказал ей, что не она обладает им а Рахим обладает ею. Обладает полностью безраздельно. И она беспрекословно сдалась позволяя ему делать то, что он захочет. Главным было их единение. Рахим увлек Луизу за собой в неведомое ранее путешествие, полное нескончаемого блаженства, все больше и больше поглощавшего ее существо. Слитые воедино, их тела ритмично двигались, прогибались, все глубже погружаясь в бескрайнее море неги, пока Луиза не испытала состояния свободного падения, полного любви, счастья и умиротворения. В этот момент она не сумела сдержать восторженного стона. Потом Луиза открыла глаза. Рахим с нежностью смотрел на нее, упиваясь ее экстатическим состоянием.